Роман Воспенников смело мог бы встать в один ряд с героями русской классики, и никто бы не заметил, ведь каждая его черта знакома нам со школы: он собрал в себе всех, от Печорина и Кирсанова до Мышкина, от одного взяв смелость, граничащую с безумством, от другого благодушие, от третьего христианскую веру. Судьба Романа как персонажа была бы, впрочем, непримечательна, она затерялась бы в потоке эпигонов, пытающихся повторить литературный триумф XIX века. Все было бы так, если бы в конце его не поджидала деконструкция.
До поры до времени ни одно предложение не заставит вас очнуться и вспомнить, что роман написан в конце двадцатого, а не девятнадцатого века. Уездная романтика, споры о будущем России, любовь ушедшая, любовь грядущая… Все это знакомо русскому читателю почти на генетическом уровне.
И что может шокировать такого читателя больше, чем резкий переход от идиллии пасторальной жизни к насилию, грязи и абсурду? Сорокин в своих лучших традициях ведет нас от привычных сюжетных, языковых и культурных конструктов к миру хаоса и разрушений. И мы ведемся, всегда зная, что нас ждет впереди, а потом все равно с неверием смотрим, как рушатся стены храма классической литературы.
1 949 р.0 отзывов
В наличии
Купить
наличие в магазинах
ID товара:
10269422
Масса:
550 г
Размеры:
19.9 x 12 x 4.6
Объём:
640 страниц
Обложка:
Твердая бумажная
Бумага:
Типографская
Возрастное ограничение:
18+
Описание:
Читать далее...
Другие книги серии:
Цена в интернет-магазине может отличаться от цены в магазинах сети. Оформление книги может отличаться от представленного на сайте.
С этим товаром рекомендуем

Ледяная трилогияВ. Сорокин
1 949 р.
С неба упали три яблока. Люди, которые всегда со мной. ЗулалиНаринэ Абгарян
2 075 р.
Комплект. Собрание сочинений Дины Рубиной. Комплект из томов 6-10
5 225 р.
Комплект. Наполеонов обоз. Полная трилогия. Комплект из 3 книг
3 839 р.
Чертополох и терн. Возрождение верыМаксим Кантор
2 453 р.
Описание:
Роман Воспенников смело мог бы встать в один ряд с героями русской классики, и никто бы не заметил, ведь каждая его черта знакома нам со школы: он собрал в себе всех, от Печорина и Кирсанова до Мышкина, от одного взяв смелость, граничащую с безумством, от другого благодушие, от третьего христианскую веру. Судьба Романа как персонажа была бы, впрочем, непримечательна, она затерялась бы в потоке эпигонов, пытающихся повторить литературный триумф XIX века. Все было бы так, если бы в конце его не поджидала деконструкция.
До поры до времени ни одно предложение не заставит вас очнуться и вспомнить, что роман написан в конце двадцатого, а не девятнадцатого века. Уездная романтика, споры о будущем России, любовь ушедшая, любовь грядущая… Все это знакомо русскому читателю почти на генетическом уровне.
И что может шокировать такого читателя больше, чем резкий переход от идиллии пасторальной жизни к насилию, грязи и абсурду? Сорокин в своих лучших традициях ведет нас от привычных сюжетных, языковых и культурных конструктов к миру хаоса и разрушений. И мы ведемся, всегда зная, что нас ждет впереди, а потом все равно с неверием смотрим, как рушатся стены храма классической литературы.
До поры до времени ни одно предложение не заставит вас очнуться и вспомнить, что роман написан в конце двадцатого, а не девятнадцатого века. Уездная романтика, споры о будущем России, любовь ушедшая, любовь грядущая… Все это знакомо русскому читателю почти на генетическом уровне.
И что может шокировать такого читателя больше, чем резкий переход от идиллии пасторальной жизни к насилию, грязи и абсурду? Сорокин в своих лучших традициях ведет нас от привычных сюжетных, языковых и культурных конструктов к миру хаоса и разрушений. И мы ведемся, всегда зная, что нас ждет впереди, а потом все равно с неверием смотрим, как рушатся стены храма классической литературы.
Нашли ошибку в описании?
Сообщите пожалуйста нам и мы устраним её в ближайшее время.